Да разве можно швыряться в герцогиню кастрюлями?? -В такую-можно!
Непроизвольно вызвало мою умиленную улыбку)
Солнышко меня поцеловало
Ты, солнышко, меня целуя,
спросила: "Я ли не светла?
Забудь же, мой милый, про зимние стыни,
забудь и не помни зла, -
ведь мне восемнадцать ныне!"
Но песня осенней арфы
гремела в моих ушах.
И я ответил: "Забуду ли гневный
зов смерти и тёмный страх
всеночный и ежедневный?
Ведь ждёт листопада в страхе
даже листва берёз,
и в городе зимнем, веснянка, без солнца
сколько прольёшь ты слёз,
в замёрзшее глядя оконце!"
Она ж надо мною смеялась
и гладила по волосам:
"Коль можешь, мой милый, в глаза загляни мне -
увидишь и скажешь сам:
О! сколько в них стужи зимней!"
С тех пор в моём сердце звучала
песня всегда одна:
весенние волны и вешние сини,
и всюду со мною, со мною она -
но ей восемнадцать и ныне!
(перев. В.Тихомирова)
Солнышко меня поцеловало
Ты, солнышко, меня целуя,
спросила: "Я ли не светла?
Забудь же, мой милый, про зимние стыни,
забудь и не помни зла, -
ведь мне восемнадцать ныне!"
Но песня осенней арфы
гремела в моих ушах.
И я ответил: "Забуду ли гневный
зов смерти и тёмный страх
всеночный и ежедневный?
Ведь ждёт листопада в страхе
даже листва берёз,
и в городе зимнем, веснянка, без солнца
сколько прольёшь ты слёз,
в замёрзшее глядя оконце!"
Она ж надо мною смеялась
и гладила по волосам:
"Коль можешь, мой милый, в глаза загляни мне -
увидишь и скажешь сам:
О! сколько в них стужи зимней!"
С тех пор в моём сердце звучала
песня всегда одна:
весенние волны и вешние сини,
и всюду со мною, со мною она -
но ей восемнадцать и ныне!
(перев. В.Тихомирова)